Знахарь - Страница 67

Глава XV

Суд над Зеноном Войдылой проходил в середине октября в Вильно. В Радолишках узнали об этом только на следующий день после вынесения приговора, так как из-за чистосердечного признания осужденного никаких свидетелей в суд не вызывали, кроме пострадавших, которые по состоянию здоровья предстать перед судом не могли.

И если газеты раздули вокруг этого процесса большую шумиху, то только потому, что подсудимый сам попросил вынести ему самый суровый приговор. Однако суд, усмотрев в поведении Зенона искреннее раскаяние и найдя многие другие смягчающие обстоятельства, а также убедившись в искреннем желании осужденного исправиться, приговорил его лишь к двум годам заключения.

Эту новость на мельницу принес Василь, который ездил в Вильно по делам отца и, воспользовавшись случаем, присутствовал на суде. От него же Марыся узнала, что молодого Чинского на процессе не было, так как он находился на лечении за границей. Точное место его пребывания за границей Василь назвать не мог — не запомнил, хотя и услышал в зале суда какое-то чужеземное название.

Марыся подумывала, не попросить ли его или кого другого разузнать адрес Лешека. В Людвикове этот адрес наверняка знали не только его родители. Однако она боялась, что может накликать на себя новые неприятности, и решила терпеливо ждать письма.

Решать было легко, но вот где найти силы для терпения? Проходили неделя за неделей, а Лешек не писал. В голову приходили самые грустные и мрачные мысли, угасала надежда.

А тем временем здоровье Марыси улучшалось с каждым днем. Уже давно она самостоятельно сидела на кровати, и в начале ноября знахарь разрешил ей встать. Послеоперационные раны почти зажили. От сильных ссадин на ногах и руках остались едва заметные шрамы; к Марысе постепенно возвращались силы. На следующий день после того, как Антоний разрешил ей встать, она начала наводить порядок в хозяйстве знахаря. Спустя неделю изба и альков выглядели совсем по-другому.

— Не мучайся, голубка моя, — пытался остудить ее пыл знахарь. — Зачем это все?..

— Разве сейчас здесь не чище и не приятнее, дядя Антоний?

— Жалко твоих сил.

Собственно, на наведение порядка, чистку и мойку уходило немного времени. Осенние холода снова добавили знахарю пациентов. Бывали дни, когда съезжалось по тридцать и больше человек. Все знали о том, что Антония Косибу вызвали в суд, который состоится в Вильно. Говорили, что его посадят, поэтому надо было спешить к нему за советом.

Сам Антоний тоже думал, что его осудят, и хотел приготовить к этому Марысю, но она возмущалась и убеждала его, что об этом не может даже быть и речи.

— Я выступаю в качестве свидетеля, которому ты спас жизнь. Разве этого недостаточно?

Знахарь и сам отчасти рассчитывал на это, равно как и на многих других своих пациентов, которые охотно согласились быть его свидетелями.

Суд был назначен на конец ноября, и все, казалось, шло хорошо, но внезапно Марыся заболела. Ее ослабевший организм легко поддался болезни. Убирая в холодных сенях, она простыла. Банки и травы не помогли ей. Нужно было оставаться в постели.

О ее появлении на суде нечего было и думать, и Антоний Косиба поехал один.

Прибыв в Вильно, он обратился к предложенному Юдкой из Радолишек адвокату Маклаю. Адвокат, ознакомившись с делом, назвал свой, к счастью, небольшой гонорар, но сразу предупредил, что на оправдание нечего надеяться.

— Постараюсь добиться для вас наиболее мягкого приговора.

Наступил день судебного разбирательства. Уже входя в здание суда, Антоний увидел доктора Павлицкого, и это наполнило его неприятными предчувствиями.

Действительно, выступая в качестве свидетеля, доктор Павлицкий, хотя и говорил чистую правду, предъявил знахарю очень серьезные обвинения. Он говорил о грязи в избе, о том, что в ней нечем дышать, что он лично предостерегал знахаря от проведения опасной операции и, наконец, о воровстве хирургических инструментов. Он признал, что Косибе удалось несколько крайне сложных операций, но их благополучный исход доктор Павлицкий отнес к воле случая.

Второй свидетель обвинения, представитель Медицинской палаты, предъявил суду статистические данные, касающиеся знахарства на восточных территориях. Эти данные подтверждали, что значительный процент смертности среди сельского населения является результатом лечения знахарей. Дальше он привел много примеров методов «лечения», используемых знахарями, что вызвало у публики бурю негодования и угроз.

Свидетели защиты — больные, которых вылечил Антоний Косиба, двадцать с лишним человек, — своими, показаниями, однако, перетянули симпатии в пользу обвиняемого.

Суд закончился бы в его пользу, не выступи в этом процессе обвинителем молодой энергичный доктор права Згерский. С добросовестностью и страстностью новичка прокурор Згерский произнес обвинительную речь. Он представил дело с общественной точки зрения и престижности занимаемой должности.

— Как долго, — обратился он к аудитории, — мы будем позволять, чтобы в нашей стране гнездились чудовищные суеверия средневековья? Как долго мы будем позволять распространяться невежеству и бессмысленной преступной практике знахарей?.. Сегодняшний приговор должен быть ответом на вопрос, являемся ли мы цивилизованной страной, принадлежим ли к Европе не только в географическом, но и в культурном плане.

Много и красиво он говорил о миссии польской цивилизации на востоке, о трагическом невежестве белорусского народа, о тысячных отрядах молодых врачей, готовых помогать несчастным, но обреченных на безработицу, о генетике и улучшении расы, об армии, требующей здоровых солдат и наконец о воспитательных целях судебных приговоров и о том, что этот приговор должен стать предостережением для других гиен, наживающихся на невежестве масс.